Смерть
О смерти можно не думать вообще. Просто жить, ее не замечая. Чтобы не омрачался этой тягостной думой праздник жизни. А если она где‑то появится рядом, не смотреть на нее. Как будто ее и вовсе нет. Ведь именно так сейчас относятся к смерти в европейских странах, где соболезновать родственникам усопшего уже считается неприличным: умер человек – надо поскорее забыть его и не бередить душу воспоминаниями… И ждать – ждать своей очереди с лицом, повернутым назад, ждать трусливо и малодушно, как ленивый ученик надеется, не отменят ли ненавистный экзамен?..
Но чем же так пугает смерть? Своей неизбежностью? Непреклонностью? Или неизвестностью того, а будет ли что там, за чертой жизни?
Нет, все эти вопросы лишь слегка задевают душу: в наше расплывчатое время смерть ужасает своей категоричностью…
«Око смерти глядит просто и строго; и не все в жизни выдерживает ее пристального взгляда. Все, что пошло, тотчас же обнаруживает свое ничтожество, наподобие того, как листы бумаги, охваченные огнем, вдруг вспыхивают ярким пламенем и сейчас же чернеют, распадаются и истлевают в пепел. Но зато все истинно ценное, значительное и священное утверждается перед лицом смерти, победоносно выходит из огненного испытания и является в своем истинном сиянии и величии. И не то чтобы мы сами это производили; нет, это огненное испытание идет от смерти и осуществляется ее близким дыханием. Все, что не стоит смерти, не стоит и жизни. Ибо смерть есть пробный камень, великое мерило и страшный судия»[2].
В мир Божий смерть вошла следом за злой волей как плод преступления. Смерть стала вынужденной мерой пресечения греха и завершением испытаний человеческой души на ее пригодность к жизни вечной. Поэтому смерть для человечества – лишь горькое лекарство от эпидемии греха.
«Стоит мне только подумать о том, что вот эта моя земная особа сделалась бы бессмертною, – и меня охватывает подлинный ужас. Какая жалкая картина: самодовольная ограниченность, несовершенство, которое не подлежит ни исправлению, ни угашению… Бесконечный “огрех”, вечный недотепа… Что‑то вроде фальшивого аккорда, который будет звучать всегда… Или – несмываемое пятно земли и неба… Вижу эту приговоренную к неумиранию телесную и душевную ошибку природы – и думаю: а ведь я буду становиться все старше и все немощнее, все беспомощнее, страшнее и тупее – и так без конца. Какая претензия и какое несчастье!
После этих видений я просыпаюсь, как от тяжелого сна, к благословенной действительности, к реально ожидающей меня смерти… Как хорошо, что она придет и поставит свою грань, прекратит мою земную дисгармонию. Значит, эта мировая ошибка, носящая мое земное имя, может быть исправлена… А смерть придет, как избавительница и исцелительница. Даст мне прощение и отпуск. Откроет мне новые, лучшие возможности. А я приму от нее свободу и, ободренный ею, начну восхождение к высшей гармонии»[3].
Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа? (1 Кор. 15, 55) – восклицает апостол Павел. Воскресение Христово стало началом новой эпохи человечества, когда тирания смерти побеждена, а всем верующим во Христа даровано причастие жизни вечной:
[1] Иванов Г. «Холодно бродить по свету…».
[2] Ильин И. Поющее сердце. О смерти.
[3] Там же.
[4] Донн Дж. «Смерть, не тщеславься: се людская ложь…».