Беседы о Таинстве Причащения. Беседа пятая, для родителей о причащении детей.
БЕСЕДА ПЯТАЯ
для родителей, о причащении детей
18 марта 2015 года,
среда, 19:30
"Приносили к Иисусу детей, чтобы Он прикоснулся к ним;
ученики же не допускали приносящих.
Увидев то, Иисус вознегодовал и сказал им:
пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им,
ибо таковых есть Царствие Божие.
Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя,
тот не войдет в него. И, обняв их, возложил руки на них и благословил их"
(Евангелие от Марка. 10 глава, 13-16)
Первоначально я не планировал этой, пятой, беседы, но после некоторых наблюдений и размышлений пришел к выводу, что она необходима. Поэтому и попросил вас, всех имеющих детей и внуков, без них прийти специально в этот вечер в храм для того, чтобы поговорить на очень серьёзную тему. Но вначале я хотел бы сделать некоторое введение.
2. Литургия, на которой совершается причащение, представляет собой совершенное уникальное явление, изымающее человека от земли, от суеты и вводящее его в область Царства Божия. Перед преображением на Фаворе Господь говорил: «Истинно говорю Вам, что есть среди вас те, которые не вкусят смерти, пока не увидят Царствие Божие пришедшее в силе». Так вот, Литургия есть Фавор. «Хорошо нам здесь быть», - можно сказать с апостолами, но Господь призывает нас пока спуститься обратно.
В Откровении святой апостол Иоанн Богослов говорит: «Я, Иоанн, брат ваш, был в духе в день воскресный… и увидел я новое небо и новую землю». Эти слова можно произнести так: «Я, Иоанн, брат ваш, был на Литургии на новой земле под новым небом».
В связи с этим и отношение наше к Литургии должно быть совершенно особым.
Должны быть забыты все житейские заботы, дела. А мы не отказываем себе в удовольствии пообщаться, поговорить друг с другом, особенно когда возникает какая-то пауза. Это происходит, видимо, от того, что мы не до конца осознаем, что такое Литургия и чему мы причащаемся в этой Литургии. Для нас это некоторое воспоминание прошлого. Но нет, это не воспоминание прошлого, это вхождение в вечность.
И еще есть у нас такая болезнь: мы забываем отключать телефоны. Они вырывают человека из богослужения словно голос из другого мира, который на время Литургии надо забыть. Тоже к этому нужно относиться внимательнее, чтобы ничто нас не отвлекало.
Есть такие моменты в Литургии, когда даже переходить с места на место, чтобы поставить свечи, оставить записки не надо. Любят люди, иногда приходящие в храм, во время богослужения взять свечи и пойти при пении Херувимской, Евхаристического канона (самого центрального момента Литургии) по храму прикладываться к иконам, молиться о своем благополучии, работе, здоровье. И это во время Литургии, общего дела, когда Богу возносится благодарственная молитва «о всех и за вся»! В личной молитве нет ничего преступного, но всему должно быть свое время. Вообще надо стараться до Великого входа, до перенесения Святых Даров с жертвенника на престол поставить все свечи и прекратить всякое хождение. Конечно, у тех, кто стоит у подсвечников, – особая задача: следить, чтобы свечи не выгорали полностью, убирать их. Но тоже нельзя слишком увлекаться. А то иногда всю службу занимаются художеством: переставляют свечи с места на место, отходят, любуются своим произведением. Во время Литургии начинают чистить подсвечники, пол возле них. Фитнес такой своеобразный: сел – встал, сел – встал... Вся суета, все лишние движения во время Литургии должны быть сведены к минимуму. Всякие разговоры, посторонние шумы, исходящие от нас самих, должны быть сведены к минимуму, потому что это совершенно особое наше переживание встречи с Богом.
***
Это те два главных момента, которые я хотел вам напомнить.
А теперь перейдем к основной теме нашей сегодняшней беседы, ради чего мы с вами и собрались.
Когда к концу Литургии приходят родители с детьми, приносят младенцев, то возникает суета, плач, громкие попытки родителей успокоить детей. А если еще слишком затягивается служба из-за исповеди пришедших детей и их родителей перед причащением, то храм превращается в гудящий улей. Все это мало способствует тому переживанию Литургии, о котором я говорил.
N.B. Сейчас, спустя четыре года, вспоминаю о том времени даже с некоторым содроганием. Хотя тогда людей в храме было немного, но приходящие для исповеди после "запричастного стиха" родители с детьми занимали достаточно много времени, иногда до получаса и более. И мне, уже причастившемуся, довольно часто не удавалось справиться с поднимающимся раздражением из-за того, что, с одной стороны, это было такое место службы, где нет возможности уделить достаточно внимания исповедующемуся и потому приходилось его даже подгонять, что не всегда встречало понимание, а с другой стороны, в душе поднималась волна возмущения, если начинали, невзирая на детские вопли и крики, исповедоваться основательно и добротно. Было невероятно тяжело и от осознания того, что исповедь в этом месте Литургии совершенно неуместна!
Я вовсе не хочу сказать, что плохо, когда приходят в храм дети. Нет, нет! Не этого касается мое нынешнее замечание. Я просто хочу обратить внимание на то, что в этот момент делается слишком много лишнего, слишком много постороннего, того, чего можно было бы избежать. Как раз о том, как этого избежать я и хотел бы поговорить.
Как быть родителям, имеющим маленьких детей, как им участвовать в литургической жизни, в причащении? Вот тема нашего сегодняшнего разговора.
Для тех, у кого дети уже выросли, все понятно. Мы уже на эту тему говорили на первой седмице. А вот как быть тем, у кого они еще маленькие? Я сейчас постараюсь обозначить самые основные моменты. На самом деле их, конечно, намного больше будет, потому что в этом вопросе много деталей, особенностей, нюансов. Я их всех не охвачу, они все индивидуальны. Это именно та тема, которая безгранична и в которой нельзя установить каких-то очень строгих правил, потому что постоянно будут исключения. Но, тем не менее, я хотел бы обозначить какие-то основные моменты для тех, кто хочет причащать своих детей и сам причащаться (и чего я сам очень хочу).
Как я уже говорил, причащение, независимо от возраста, с момента крещения и до ухода из этой земной жизни является непременным условием жизни каждого христианина. Мне не совсем понятно, почему родители приносят детей, причащают их иногда каждое воскресенье, а сами никогда не причащаются. У меня, конечно, есть определенные догадки на этот счет. Возможно, родители полагают, что они не могут подготовиться так, как должно: нужно отстоять службу, нужно почитать правило, исповедоваться, а сделать это не так-то просто. А маленьких детей можно часто причащать без каких-либо особых условий.
Родители думают, что частым причащением приносят детям много пользы, потому что они будут здоровенькие, счастливые, не будут болеть, т.е. относятся к причащению, как к еще одному витамину, а сами не причащаются либо по благочестию, либо потому, что не особо и стремятся. Так вот, я хочу таких огорчить: когда дети подрастут, то глядя на них, прекратят причащаться. А зачем? Если папа и мама этого не делают, а их заставляют поститься перед причащением, молитвы читать, исповедоваться, то зачем им это нужно? Тем более, что подавляющее большинство их сверстников живут совершенно другой жизнью. Такой вопрос, конечно же, встанет. А могут вообще не задать этот вопрос, а просто сказать: я не хочу. Поэтому самое важное – осознание того, что родители и дети должны причащаться вместе.
Как это сделать? Что касается младенцев, примерно до трех лет, то их причащение безусловное. Взяли, к моменту причащения принесли. Именно к моменту причащения. Не нужно приносить заранее, не нужно приносить на всю службу. Конечно, если ребенок может выдержать спокойно, то можно принести, – это уже ваш подвиг. Но если он будет беспокойный, если он будет плакать, вы не сможете его успокоить, то и сами изведете себя и ребенка измучаете и всех молящихся в храме приведете в беспокойное состояние. Поэтому нет ничего страшного в том, чтобы приносить ребенка к моменту причащения. Примерно это время известно, плюс-минус какие-то минуты. Это с момента крещения и до трех лет. Никаких условий для этого не существует.
И как быть родителям в этом случае? По возможности готовиться так, как они могут. Желательно почитать молитвы. Пост для взрослого человека должен быть тем, который установлен Церковью: среда, пятница каждой недели и многодневные посты. В период кормления пост не нужен. Он отменяется для кормящих матерей. Можно почитать молитвы, исповедоваться и вместе с ребенком причащаться. Здесь, в этом храме, в этом месте это вполне возможно. Я прекрасно понимаю состояние родителей, их трудности, поэтому не вижу никаких препятствий для того, чтобы вместе с детьми причащаться. Конечно, прекрасно, когда есть бабушка, дедушка или кто-то из родственников, кто может отпустить маму, папу на богослужение и причащение, побыв с ребенком и принеся его к моменту причащения в храм. Но так бывает далеко не всегда, даже при наличии близко живущих родственников, поэтому надо пользоваться тем вариантом, о котором было сказано. Кроме того, мама и папа, если оба церковные, могут чередоваться.
Начиная с трех лет (в отдельных случаях этот срок можно продлить до пяти лет), необходимо приучать ребенка к тому, чтобы причащаться уже натощак, перед причащением ничего не кушать. Конечно, это может быть и немного позже. Необходимо стремиться к тому, чтобы до семи лет приучить ребенка к тому, чтобы он причащался натощак. Это так называемый евхаристический пост. Это первое условие, которое необходимо соблюдать для того, чтобы ребенку причаститься.
Как поступать родителям? Так же, как и в предыдущем случае. Так же готовиться, но здесь уже можно готовиться вместе с ребенком. Он подрастает. Три, четыре, пять, шесть, семь лет. Он подрастает, он уже понимает. Можно вместе с ним прочитать одну, две молитвы ко причащению, можете поговорить и так далее. Точно так же и с приходом на Литургию. Конечно, семилетнего ребенка, если в семье нет младше его детей, приводить к моменту причащения не совсем правильно. Надо, чтобы он тоже участвовал в богослужении. Я думаю, что с четырех-пятилетнего возраста можно приводить ребенка к моменту пения Символа Веры. Дополнительно пятнадцать-двадцать минут постоять на Литургии для ребенка, думаю, будет не сложно (впрочем, случаи бывают разные). Чем раньше вы будете его приучать, тем легче и без каких-то скандалов, истерик он все это воспримет. Надо, чтобы ребенок тоже становился участником важного события – грядущего причащения.
Затем, после семи лет, еще немного раньше можно приводить: к моменту чтения Священного Писания. То есть в зависимости от обстоятельств вы сами ориентируетесь и делаете так, как это будет удобно, возможно, правильно.
Хотел бы еще обратить ваше внимание на то, что во время самого евхаристического канона, во время пения Символа Веры и до пения молитвы Отче наш не надо ни выходить из храма, ни заходить в него. Я часто, когда поворачиваюсь для того, чтобы благословить стоящих в храме, нередко вынужден благословлять спины уходящих. В самый важный момент почему-то решают уйти. Я понимаю, что могут быть разные обстоятельства, но это наступает тот момент, когда даже в случае, если священника зовут причащать умирающего, ему необходимо остаться в храме. В этот момент необходимо остаться в храме, и извне повременить в храм заходить. После «Достойно есть» зайти. Хотя, скорее всего, такое поведение не сознательное, а от незнания ни смысла, ни содержания Литургии.
Если к годам трем-пяти (или раньше) рождается второй ребенок, то все подстраиваются под него. Он является доминирующим в семье. И поэтому мы снова все вместе, всей семьей приходим к моменту причащения. Если, конечно, нет других вариантов: папа, бабушка или дедушка может пойти со старшим ребенком раньше, а мама с младшим ребенком попозже. Если нет такой возможности, то приходим все вместе к моменту причащения. Также, когда третий ребенок рождается, повторяется то первое условие.
Как только мы начинаем учить ребенка, отдаем в дошкольные учреждения, детские садики, надо уже приучать его и к молитве. Иногда спрашивают: как ребенка подготовить к причащению, что ему читать. Не надо ничего специально читать. Я противник каких-то специальных периодов подготовки. Не должно быть таких периодов, которые нас как бы выдергивают из обычного ритма жизни, а затем обратно в него возвращают. Необходимо строить свою жизнь так, чтобы она была христианской по своему образу, чтобы в ней не было слишком большой амплитуды колебаний: то хорошо, то плохо, то благочестиво, то не очень. Нужно стараться так строить жизнь в первую очередь в семье.
Как только вы начинаете ребенка учить азбуке, чтению, рисованию, нужно учить его и молитве, самой простой, самой короткой молитве. Учить тому, чтобы перед едой и после, перед сном и после ребенок перекрестился. Молитва должна органично входить в его жизнь. Иначе потом вам придется уже ломать, переделывать, а может быть, уже даже поздно будет переделывать. Поэтому сразу, как только вы начинаете учить каким-то обычным житейским вещам: это холодильник, это морозильник, это телевизор, это магнитофон, это фрукты, это овощи, – учите, что вот храм, вот иконы, это святой, это ангел. Все это необходимо вводить в жизнь ребенка, и он, я уверен, будет воспринимать это очень глубоко и искренне.
В верующей семье ребенок с самого рождения вводится в молитвенную жизнь. У кроватки малыша родители молятся вечером, реже – утром. В большой семье, – все вместе собираются и у кроватки ребенка все вместе молятся. Пусть он не понимает ничего, пусть он возится, ползает, что-то лепечет, но вы произносите слова благословения, вы произносите слова, обращенные к Богу. Они уже создают совершенно иную атмосферу в доме. Ребенок, конечно же, не останется безучастным к этому.
Но самое главное, ради чего я и хотел, чтобы вы сегодня пришли, и что доставляет больше всего беспокойства, и что больше всего расстраивает Литургию, это исповедь. С семилетнего возраста в русской традиции принято детям исповедоваться. Как правило, исповедь предваряет причащение. Возникает вопрос: как эту исповедь совершать. Этот вопрос представляет больше всего трудностей и родителям, и детям, и священникам. Не исключение в данном случае и наш храм. Именно из-за исповеди детей и родителей затягивается очень сильно Литургия. Она должны быть динамичная, должна быть как порыв, устремленный в вечность, а у нас получается так: уперлись в стену и стоим. 20-30 минут стоим, пока дети и родители исповедуются. Тут возникают уже шум, гам, разговоры, все уже скучать начинают.
Это очень большое испытание как для взрослых, приходящих в храм без детей, которые пытаются всеми силами сохранить в это время молитвенное настроение, так и для грудных младенцев, которые тоже всеми силами пытаются этому настроению помешать, потому что они тоже не могут бесконечно ждать, пока все исповедаются. Это испытание и для меня самого лично, потому что рушится весь строй Литургии. На ней не должно быть уже никакой исповеди, никаких посторонних, даже благочестивых разговоров, никакого отвлечения. В это время вы все еще ждете причащения, а я уже причастился. Я уже на Фаворе, а мне приходится спускаться. Как не хочется мне этого делать! Очень не хочется.
Поэтому нормой должно стать отсутствие исповеди непосредственно перед причащением. Она должна совершаться в другое время.
Я это говорю не для того, чтобы отяготить чем-то иным родителей, а потому что не должно профанироваться не только причащение, но не должна профанироваться и исповедь. А за эти 20-30 минут, когда исповедуются дети, я не имею никакой возможности физической и моральной задать им даже какой-то вопрос. А иногда хочется задать этот вопрос. Этот вопрос даже просится. Но я думаю: сейчас я его задам и еще больше застряну. Поэтому если мы хотим какого-то нормального отношения детей к исповеди, то мы должны стремиться к тому, чтобы исповедь была тоже нормальной, чтобы это был искренний, откровенный разговор, чтобы это было действительно исповедание, а не просто тра-та-та-та-та, быстрей-быстрей-быстрей.
Со взрослыми мы уже разобрались. Для них исповедь всегда только или после вечернего богослужения или перед Литургией или в специальный ежемесячный исповедный день. Тут вопросов уже не осталось. Уже не исповедуются непосредственно перед причащением. Но проблема не исчезла, потому что дети остаются и как раз они создают эту не совсем правильную обстановку. Необходимо постараться сделать так, чтобы Литургия выровнялась. Если мы справимся с этим моментом, с исповедью перед причащением, вообще ее упраздним именно в этом месте, то Литургия не будет тягостной. Литургия будет нами уже по-другому ощущаться, переживаться. Младенца принесли, причастили и не будет лишнего шума. И дети тоже пришли, причастились, – тоже нет лишнего шума. Нет лишних каких-то движений.
Поэтому, какие бы я хотел предложить решения в плане исповеди. То, что я сейчас скажу, возможно при двух условиях. Это возможно для тех, кто видит свою церковную жизнь в стенах этого храма, потому что, конечно, чисто теоретически это возможно осуществить и в других храмах, но это уже другой разговор. И то, что я скажу, возможно для тех, кто причащает детей ежевоскресно или хотя бы раз в две недели. Если реже, то здесь сложнее.
Итак, какие варианты?
1.Всегда исповедь есть после вечернего богослужения. Каждый раз, когда совершается вечернее богослужение, есть исповедь. Но каждый раз так складывается, что почему-то за все время, что я здесь служу в храме, очень редко кто из родителей приходит с детьми на Всенощное бдение, на вечернее богослужение. Я не знаю, почему так. Может быть дети заняты в школах, дополнительных кружках, но было бы неплохо, если бы вы могли приносить или приводить детей на Всенощное бдение хотя бы для помазания освященным маслом. Это же тоже наше общее богослужение. Не на все богослужение, а на помазание маслом. И на какое-то время остаться еще и потом исповедоваться или прийти к завершению и исповедоваться. Это как один из вариантов.
2. Затем я хотел бы предложить еще один отдельный день в месяц специально для семей. Такая семейная исповедь: папа, мама (папа, если это возможно, потому что не всегда папа приходит) и дети приходят раз в месяц для исповеди. У нас обстоятельный разговор, исповедь, беседа и затем в течение месяца могут причащаться ежевоскресно и на любое богослужение приходить причащаться без исповеди до следующего дня семейной исповеди. Это, на мой взгляд, один из самых идеальных вариантов, потому что в нем очень много положительных моментов. Опыт уже такой есть. Я проводил такую исповедь в середине марта. Она, с моей точки зрения, очень полезна, очень нужна, потому что даже на богослужении после Всенощного бдения или перед Литургией, полноценной исповеди, спокойной, без суеты, не получается все равно. Все равно люди дергаются: они кого-то задерживают, их кто-то задерживает. Здесь же такой вариант: в назначенное время, выбранное ими самими, приходят и исповедуются, не думая о том, что они кого-то задерживают или их кто-то задерживает (а ведь бывает так, что в очереди на исповедь можно простоять целый час). При таком варианте можно спланировать свой день, не теряя лишнего времени. Так же можно всей семьей прийти исповедоваться в определенное выбранное время. И уже приходим на Литургию, молимся и причащаемся.Точно так же вариант с исповедью после Всенощного бдения. Если мы приводим детей ежевоскресно, то можем один какой-то субботний вечер прийти семьей и исповедоваться для того, чтобы в последующие воскресные дни приходить и причащаться. Здесь, в стенах этого храма, это возможно. Я вас всех знаю, мы друг друга все знаем. Мы друг другу доверяем, это есть уровень нашей личной ответственности, потому что причащение иногда перелагают на плечи священника: как батюшка благословите, как разрешите, я тогда причащусь. Это не разговор. Это не ответ. А где наша ответственность? Мы что достойны причаститься потому, что нам священник разрешил? Мы сами должны нести за себя ответственность. Священник не жандарм, не сторожевой пес: того не пущу, а ты проходи. Это тоже неправильно. Поэтому я допускаю такую возможность ежемесячной исповеди, нормальной исповеди. И с детьми можно поговорить, поинтересоваться их жизнью, их интересами, их проблемами, а не просто: «В чем каешься?» и «Прощается». Это неправильно. Поэтому я хотел бы вот именно к этому подвести вопрос исповеди, чтобы не перегружать момент Литургии перед причащением. Постараться развести эти два таинства. Они независимы. Они не так тесно связаны, как нам кажется. Исповедь – это исповедь. А причащение – это причащение. Необходимо так строить свою жизнь, чтобы было меньше поводов для исповеди.
Я уже говорил, что родители должны показывать пример детям. Абсолютно бесполезно, если они причащают детей с самого крещения, но при этом сами не причащаются или причащаются крайне редко. Потом не надо жаловаться и спрашивать, почему дети, которых причащали в детстве, которые ходили в воскресную школу, стали вести недостойный образ жизни. Потому что семья не стала домашней церковью. Не надо обманывать себя и думать, что все образуется автоматически, само собой: в церковь привели, причастили и этого уже достаточно. В воскресную школу отдали, там три часа поучился, – этого достаточно. Если в семье, дома нет продолжения церковного богослужения, воскресной школы, – все это бесполезно. Можно не тратить время. Лучше лежать дома на диване, читать газету, книжку, смотреть телевизор, ходить в театр, и не тратить время на сполохи церковной жизни, потому что все равно пользы от таких занятий не будет. Конечно, бывают исключения, но это уже Сам Бог изымает по Своей милости таких детей. Поэтому, причащая детей, родители и сами должны причащаться. И вместе с ними готовиться в меру своих сил, в меру их сил, вместе с ними исповедоваться. А то получается, что детей тащат на исповедь, отдают в воскресную школу, а сами ничего не делают.
Вот такие моменты, которые касаются евхаристичности жизни семьи. Это очень важно. Без этого мы не увидим никаких плодов наших усилий. Мы же детей водим в школу, и не только в школу, мы еще им стараемся что-то дополнительно дать: иностранный язык чтобы они изучили, умели танцевать, петь, рисовать, бегаем по разным кружкам и секциям, на все собрания приходим, – то есть мы очень серьезно к этому относимся, потому что видим во всем этом залог успеха жизни ребенка. Почему же мы такое ничтожное значение придаем церковной жизни нашего ребенка и своей собственной?! Может быть потому, что мы не видим смысла? Он откроется и появится, но только тогда, когда мы начнем осознавать важность, необходимость Бога в нашей жизни. Ведь причащение – это есть введение Бога в нашу жизнь, в нашу семью. Поэтому, конечно же, необходимо стремиться к тому, чтобы как-то в своей жизни выделять время, возможность и для исповеди, и для причащения, и для молитвы. Если мы не находим для этого времени, то значит что-то в нас не так. Бог от нас не требует чего-то невыполнимого. Он у нас просит одну седьмую нашего времени. Шесть дней работай, а один день Господу Богу. И то, этот день мы можем употребить на какие-то добрые дела, которые к Богу непосредственно не относятся. Также и во всем остальном. Нельзя полностью погружаться только в земные вещи, предметы. Нельзя видеть залог счастья только в них. Тот, кто прожил жизнь, он же понимает, что не все счастье в земных вещах заключается. Но еще лучше, если человек поймет это не на закате, а на заре своей жизни. И ребенка необходимо с детства к этому подводить.
Ребенок только подрастает, а мы ему уже телевизор включаем, и мультики он смотрит, и планшет ему купили, и IPhone у него есть, – он уже знает, как включать компьютер, как обращаться с телефоном, – то есть, всему этому он уже научился, все это мы дали ему в руки. А перекреститься не научили, помолиться не научили еще. И ребенок у телевизора, в планшете проводит время часами, а здесь, в церкви, он не может и минуты простоять. Это вина не его, это вина родителей.
Поэтому, стремясь ввести ребенка во взрослую жизнь, дать ему знания, навыки, не надо забывать и о духовном, возгревать и развивать в нем это. Тогда действительно будет полноценная личность. И усилия по приобщению детей к Церкви, будут приносить плод.
Это последняя наша беседа, пятая, по поводу причащения. Подведем некоторый итог.
Во-первых, важно осознать важность и особое значение Литургии в нашей жизни. Господь дает нам такую радость, такое счастье переживать вечность во времени, переживать это еще до наступления физической смерти. И поэтому наше отношение к Литургии должно быть особым, благоговейным. Я надеюсь, что наступит такой момент, когда мы полностью изживем эту практику растягивания Литургии (я понимаю, что на первых порах нам это еще не удастся). Когда мы изживем эту практику исповеди непосредственно перед причащением, растягивания Литургии, мы сможем очень динамично совершать службу. И поэтому призываю к тому, чтобы более сознательно отнестись и к Литургии, и к исповеди, чтобы это было действительно Таинство, а не профанация.
Во-вторых, каждый из вас может выбрать возможный и удобный для себя вариант исповеди. Вы можете сами решить, можете у меня спросить. Я прекрасно понимаю, что существует множество индивидуальных случаев, об этом я говорил в начале. Каждая семья индивидуальна. Возможны разные случаи. Поэтому не замыкайтесь в себе, если возникло какое-то недоумение, затруднение, но вы боитесь об этом сказать, – не бойтесь, говорите, спрашивайте, – мы одна семья. И мне хотелось бы, чтобы мы были одной семьей. Без каких-либо исключений и ограничений. Но выберите для себя возможный для вас вариант, именно в части исповеди: или после вечернего богослужения, или в этот отдельный день, который будет. Будет лежать лист, на котором можно обозначить свое время, удобное для исповеди.
И в завершение хотел бы обратить внимание на такой момент. Благодарственные молитвы после причащения. Многие не дожидаются их, не дожидаются не только этих молитв, но даже ектеньи благодарственной, в которой мы благодарим Бога за принятие Животворящих Христовых Тайн. Приходится видеть спины уходящих людей. Торопимся? Да, возможно торопимся, но хотя бы ектенью послушать необходимо.
Святитель Иоанн Златоуст в одной из своих бесед говорил о тех, которые тяготятся литургическим собранием и уходят с него сразу после причащения: «Кому уподоблю тех, которые уходят с Литургии, не дослушав благодарственных молитв. Я скажу жестоко, но такие уподобляются Иуде, потому что он причастился, но не остался до конца. Если бы он остался до конца, то пошел бы не к первосвященнику, а пошел бы вместе с апостолами на гору Елеонскую, воспевая псалмы». Это «жестокое слово» Святителя, справедливости ради, относится не к благодарственным молитвам, а к ектении «Прости (т.е. вставше), приимше Святых Безсмертных, Небесных, Животворящих страшных Христовых Тайн достойно благодарим Господа!»
Это наше благодарение Богу за Его дар. Когда, при нашей нынешней практике, читаются благодарственные молитвы после причащения, все подходят целовать крест. Возникает шум, разговоры. Какие тут благодарственные молитвы? Никто же не слышит и не услышит. Как бы там не напрягал связки чтец. После креста все прямиком к просфорам: «Дети, еда!». Конечно, это не правильно, что благодарственные молитвы являются лишь неким фоном.
Так быть не должно и так больше не будет. А будет теперь так. Все в молчании и со вниманием слушаем благодарственные молитвы. Это занимает немного времени, пять-семь минут. Стоим на месте, молимся, потом подходим к кресту и идем за просфорами. Вот так будет теперь, со следующего богослужения. Это очень важно. Не должно быть лишней суеты, ложки дегтя в бочке меда. Если кому-то нужно уйти раньше, сразу после причащения (случаи бывают разные), то, пожалуйста, вот стоит распятие, – можете приложиться к нему и со спокойной душой идти, если какие-то есть очень-очень срочные дела.
Семья – это малая Церковь и поэтому как Церковь большая немыслима без причащения, так и малая Церковь немыслима без причащения. А иначе это не Церковь, а просто союз людей, хороших, достойных, но, видимо, еще не совсем христиан.